— Хорошо, Ангелина, иди забери их, пока солдаты не разорвали, я же начну расчет ритуала.

— Ладно, Мели, но ты мне теперь должен! — Улыбнувшись, она развернулась на каблуках и вышла из шатра походкой суккуба.

Проводив ее взглядом, я на пару минут ушел в грезы о будущей «расплате», из которых меня бесцеремонно выдернули мои адъютанты, шумной гурьбой ввалившиеся в шатер. Как эта троица ухитрялась создавать столько шума, я, честно говоря, не представлял. Старый маг Ворон очень быстро нашел общий язык с молодыми академиками и при этом сам начал напоминать бесшабашного мальчишку. Данное положение вещей меня вполне устраивало — получившаяся троица успешно заменяла меня или Ангелину при «выносе» вражеских магов.

— Вызывали, лэр? — спросил ввалившийся первым Ворон.

— Да, приготовьте начертательный круг на девять лучей, это приблизительно одиннадцать метров. Можете использовать пустырь за моим шатром, — приказал я очень спокойным голосом.

Улыбка мгновенно исчезла с лица Ворона.

— Девять лучей? Но это ведь…

— Выполнять! — гаркнул я. — У вас тридцать минут, — и, развернувшись, вышел из шатра.

— Есть, лэр! — донеслось мне в спину.

Идя по лагерю, я обдумывал свое решение провести ритуал высшего призыва и уничтожить некроманта сейчас, пока он не успел натворить дел. Не наблюдать же, как будут гибнуть доверившиеся мне люди, которых я не смог защитить! Такого не позволю себе! Уроки учителя не прошли для меня даром, и хотя я так и не стал мастером-некромантом, оставшись адептом третьего круга, но зато в магии тьмы я превзошел даже учителя. А если и есть маги, которых боятся адепты смерти, то это зрящие тьму.

Мой главный секрет и мой главный козырь…

Ветер времени унес меня во мглу прошлого…

— Мелиандр, в следующий раз, когда прибегнешь к магии тьмы, учти, что защитные чары моей арены на нее не рассчитаны! А теперь иди разгребай завалы! Чтобы активировать восстановительные чары, мне надо добраться до кабинета!

— Мои поздравления, Мелиандр! Боевой голем, над созданием которого я трудился целый месяц, уничтожен тобой меньше чем за одну секунду! А можно ли у тебя поинтересоваться, что за заклятие ты использовал?

— Э-э-э… кажется, я использовал «каплю тьмы»!

— Да-а-а-а?! А почему она тогда была размером с имперский огнешар?! Да если бы она здесь взорвалась, от моего замка осталась бы только воронка!!!

— Но ведь она не взорвалась!

— Нет, не взорвалась, просто проделала в континентальном шельфе сквозную дырку! И мне остается ждать петицию от глубинных духов за загрязнение окружающей среды! Ты в следующий раз думай, когда применяешь магию тьмы! Она должна быть твоим последним оружием!..

Ну что ж, учитель, похоже, настало время этого последнего средства, хотя и не совсем, у меня есть еще кое-что, совсем напоследок. Рука скользнула по драгоценной булавке, надежно обосновавшейся в воротнике рубашки.

Обойдя лагерь по кругу, я вернулся к своему шатру, там все уже было готово. Ровный, будто циркулем вычерченный круг утоптанной земли с воткнутыми в землю факелами и десяток стянутых магическими путами пленников. Первым делом я подошел и внимательно глянул каждому из них в глаза, лишь для очистки совести. У них в глазах плескался ужас, и мне не составило труда прочесть их ближайшие воспоминания. Я улыбнулся им одной из своих «лучших» улыбок, выпустив наружу немного того, что мы, темные эльфы, называем внутренней тьмой.

— Ну что же, приступим! — сказал я, входя в центр круга и активируя заклятие огненных бичей.

Вырвавшиеся из моих ладоней пылающие плети заметались по кругу, выжигая магический рисунок. Три круга и три звезды, вписанные в них, — форма высшего призыва. Краем глаза заметил, как побледнели молодые маги, держащие над пентаграммой «покров тайны», — ха, а это ведь только начало! Вот плети закончили свою работу и втянулись мне в рукава. Теперь я стал читать слова заклятия, они проявлялись у меня перед лицом в виде пылающих рун ночного языка и, повинуясь жестам рук, занимали свои места в рисунке, глубоко вплавляясь в землю. С каждой новой руной свечение магических линий все усиливалось, пока не достигло яркости раскаленного железа сразу после того, как последняя руна заняла свое место.

— Пора, — тихо сказала стоящая у края рисунка Ангелина.

Я согласно кивнул, и вперед вытолкнули освобожденных пленников. Сначала те порывались бежать, но стоило им взглянуть в сторону пентаграммы, как их движения стали вялыми и неуверенными, еще пара секунд, и они сами вошли на рисунок, заняв положенные места.

— ЛЕРИНОР! — взметнулось в небо завершающее слово, замыкая последние связи чар, и девять испуганных криков возвестили о начале действия заклинания.

Тела имперцев стали медленно погружаться в ставшую зыбкой поверхность пентаграммы. И чем глубже они погружались, тем явственней становился сплетенный из теней силуэт в круге рядом со мной. Нас ничего не разделяло: в отличие от демонологов, маг тьмы не имеет права на ошибку. Так как большинство темных призывов не предусматривает защиты призывающего — либо он сможет его подчинить своей воле, либо погибнет, — то стоило охотнику достаточно сформироваться, как мы встретились с ним взглядами и я провалился во тьму.

Я осознал себя стоящим посреди травянистой равнины — всюду, куда падал мой взгляд, была лишь одна зеленая с голубым отливом трава. Она колыхалась под порывами ветра, создавая иллюзию волн, будто я стоял на поверхности океана. Тут я заметил своего противника — это был воин в довольно странных доспехах. Они состояли из толстых металлических наплечников и наручей, покрытых искусной резьбой. Такие же пластины были на его бедрах, остальные же части тела оставались практически незащищенными, их прикрывали лишь переплетенные шелковыми шнурами кожаные ремешки. Вооружен он был чем-то очень похожим на алебарду. Она представляла собой листовидный, слегка изогнутый клинок на копейном древке. Лицо воина прикрывала белая повязка, оставляющая на виду только его глаза, волосы скрывал синий капюшон.

Посмотрев на себя, я понял, что меня ждет настоящий поединок. На мне был точно такой же доспех, отличался только цвет: если у него преобладал синий, то у меня основным цветом был зеленый. Взвесив в руке алебарду и удивившись ее невесомости, я атаковал. И в очередной раз удивился: вместо бесхитростного выпада, я обрушил на своего противника настоящий шквал ударов, причем большую их часть я нанес, находясь в воздухе. Судя по всему, тело, в котором я находился, в совершенстве владело своим оружием. Но мой противник был не хуже, на каждый удар он отвечал соответствующей защитой, а самые опасные принимал на наплечники и набедренные пластины. Во все стороны летели голубые искры, а на металле доспеха оставались едва заметные зарубки. Клинки алебард плясали вокруг нас, вспарывая воздух и звеня друг о друга, им вторил стук встречающихся древков. Прыжки, сальто и подкаты чередовались с огромной скоростью, я не мог поверить, что сражаюсь именно я, но, как ни странно, это было именно так.

Бой, казалось, длился уже целую вечность, горизонт со всех сторон затянула плотная пелена пепельных облаков; замкнув кольцо, она начала смыкаться. Что ж, правила ясны, победить надо поскорее, иначе мне зачтут техническое поражение! А как можно победить равного противника? Использовать магию? Вряд ли все так просто, хотя на всякий случай я попытался швырнуть в него огнешар. Безрезультатно. Если, конечно, не считать результатом то, что я едва не лишился правой руки, пока изображал его бросок. Тогда попробуем по-другому, как там говорил учитель: «Если хочешь победить равного или сильнейшего противника, заставь его поверить в победу и в этот миг нанеси свой удар!»

Так и поступим. Ну что, приятель, не надоело тебе танцевать? А как насчет атаковать, смотри, как я неосторожно открыл правый бок. Вот орк… как же больно! Упав на колени и держась правой рукой за рану, я тем не менее сумел нанести колющий удар левой. Так мы и остались стоять, два воина, один раненый на коленях и другой — с занесенной для добивающего удара алебардой, а сам нанизанный на лезвие первого. Битва без победителей, я успел вдоволь полюбоваться на эту картинку со стороны, пока неведомая сила не утянула меня из этого мира или иллюзии.