Из постели я вылетел молнией, сопровождаемый ее заливистым смехом.

— Какой стеснительный! Мели, ты просто душка! — насмешливо сказала Ангелина, выбираясь из постели вслед за мной и приводя в порядок свой костюм и волосы. Я же в это время проверял свой арсенал, вспоминая не слишком разрушительные чары для боя в замкнутом пространстве — вряд ли этот железноголовый здесь один, уж больно самоуверен.

В это время на первом этаже герцог Гримгорей наблюдал, как его подручные пытаются извлечь из обломков стола его личного адъютанта, посланного наверх, чтобы срочно вызвать пред его очи магов, творящих на его земле всякие непотребства. Не прошло и полминуты после его отбытия, как он вылетел через дыру в потолке и рухнул на стол, за которым герцог как раз собирался позавтракать. Развернувшись, он зарычал:

— Трактирщик! Что это такое! Почему в потолке над моим столом дыра?!

Материализовавшийся перед ним хозяин таверны низко склонился и затараторил:

— Я же вас предупреждал, ваше благородие, чтобы вы не садились за этот стол! Дыру пробили их милости, пока вчера ссорились!

— Какие, к пресветлейшему, их милости?!!

— Маг и магесса, коих вы повелели вызвать! И я предупреждал, что они нынче ночуют в одной комнате и, если кто-то им помешает, их это разозлит, а примирить их некому, отец Танкиус отбыл в городскую часовню!

— КАК ТЫ СМЕЕШЬ, СМЕРД, МЕНЯ О ЧЕМ-ТО ПРЕДУПРЕЖДАТЬ!!! Я ВЛАДЫКА ЭТИХ ЗЕМЕЛЬ! И Я РЕШАЮ, ЧТО ДЕЛАТЬ!

— Как пожелает ваше благородие, — спокойно ответил хозяин таверны и испарился.

— Куда ты убежал?! А ну вернись немедленно! Я повелитель этих земель!

— Это уже ненадолго, — тихо произнес хозяин таверны, стоя у двери на кухню. И, обернувшись к кухарке, сказал: — Эльза, проследи, чтобы к тому времени, как их милости спустятся, в таверне не было никого из прислуги.

Всхлипнув, Эльза спросила:

— А может, обойдется?

Хозяин таверны покачал головой:

— Сомневаюсь я в этом, уж больно наш герцог высокомерен, прими свет его душу, — и заторопился к потайному выходу.

Герцог же приказал позвать со двора своих магов, двух выпускников магической академии, посланных к нему на дипломную практику. Обычно маги после этой практики поступали на работу к тому лорду, у которого практиковались, но у герцога никто не оставался больше положенного, уж больно презрительно он относился к магии. Даже сейчас, по прибытии в таверну, с собой внутрь он позвал лишь рыцарей, а магов оставил во дворе вместе с рядовыми воинами и прислугой.

Маги Альфред и Филипп были из простых, то есть взятые из одаренных крестьянских детей, обучение которых оплачивало государство, поэтому не имели права выбора, куда идти, и попали по разнарядке к этому бесперспективному лорду. В академии на него уже давно махнули рукой и посылали на практику самых отличившихся адептов. Отличие же этой пары магов было лишь в обычной для их возраста любви подраться. Правда, если помножить ее на неслабый магический дар и усердие в изучении специфических магических дисциплин, получается существенная головная боль для ректора академии. В общем, если говорить кратко, они загремели в эту глухомань за то, что помяли на дуэли нескольких аристократических сынков. Конечно, что это за дуэль — семеро против двоих? Численное превосходство дворянчикам не помогло, и еще неизвестно, о ком заботился ректор академии, направляя двух драчунов сюда: о них самих или о родителях тех самых оболтусов?

Оба мага-практиканта зашли в главный зал таверны, и первое, что бросилось им в глаза, — полное отсутствие прислуги. Подойдя к возвышавшемуся у стола герцогу, они приветствовали его едва заметным поклоном и замерли в ожидании приказаний. Поморщившийся при их появлении герцог начал говорить:

— В этой таверне скрываются двое колдунов! Повелеваю вам их захватить и привести ко мне! Немедленно!

Теперь настал черед морщиться магам. Сказать, что они недолюбливали своего господина, — значит не сказать ничего. Нарушать приказ ректора академии они не смели, ведь по окончании практики тот пообещал пристроить их в один из отрядов наемников к знакомому капитану. Ради этого они были готовы и на большее, а не только терпеть вздорного лорда в течение полугода. Поэтому, вздохнув и выругавшись про себя, оба мага двинулись к лестнице наверх и застыли в полном изумлении: навстречу им спускался маг темных эльфов, увидеть которого они никак не ожидали, тем более в компании рыжеволосой девицы явно не человеческого рода. Они спускались по лестнице, о чем-то споря друг с другом и не обращая внимания на окружающее.

Из-за спины практикантов раздалось:

— Вы опоздали, бесполезные колдунишки! Мои верные воины, взять их!

Альфред попытался их предупредить, но его более предусмотрительный приятель Филипп, или, как он предпочитал, чтобы его называли, просто Фил, схватил его в охапку и оттащил в сторону, с дороги бегущих рыцарей. Грохочущая доспехами толпа пронеслась через зал, намереваясь выполнить приказ своего лорда. Через миг они стали пролетать в обратном направлении, с треском разнося мебель и с глухим звоном впечатываясь в стены и вылетая через окна.

Альфред едва успел выставить щит воздуха, как по нему распластало одного из рыцарей. Медленно сползая по нему, тот простонал:

— Помогите… — и осыпался на пол, звеня доспехами.

Но оба мага его не услышали, они зачарованно наблюдали за тем, как темный эльф расправляется с гвардией герцога Гримгорея. Легкий жест рукой — и дешевые антимагические амулеты гвардейцев испарялись во вспышках разноцветных искр. Еще жест — и подхваченный «дланью ветра» рыцарь отправляется в полет в произвольно выбранном направлении.

— Да-а-а, а я ему говорил, что экономия на магической защите до добра не доводит! — прокомментировал происходящее Фил.

— Он раскидывает их, как котят, простейшими заклинаниями! — выразил свое мнение Альфред.

— ЧТО ВЫ СТОИТЕ?!! ДЕЙСТВУЙТЕ!!! — раздался сзади крик герцога.

— Правильно! Чего мы тут стоим, как два истукана? Пошли отсюда, пока не попали под раздачу!

— Пошли! Бывайте, герцог! Кстати, Альфред, как пишется слово «идиот» применительно к герцогу, с маленькой или с большой буквы?

— С большой, но это уже не важно, все равно перед ректором отчитываться за безвременную кончину подопечного.

И оба мага двинулись к выходу из таверны, не опуская щита, в который время от времени впечатывались еще оставшиеся на ногах гвардейцы и обломки разбитой мебели. Герцог, наблюдая за всем этим, выглядел как выброшенная на берег рыба: хватал ртом воздух и дергался из стороны в сторону, будто не мог решить, то ли броситься в бесполезную атаку, то ли попытаться бежать. В конце концов он пришел к устраивающему его решению выбежать во двор и позвать на помощь своих солдат. Но сделать это ему не удалось: у двери на него, сбив с ног, обрушился десятник, с немалым ускорением и явно не по своей воле влетающий внутрь.

— Достали! — воскликнул отец Танкиус, входя в таверну и многозначительно вертя в руках свой символ веры, отпечаток которого можно было без труда разглядеть на смятом забрале влетевшего перед ним десятника.

Его-то и узрел выползший из-под туши своего самого верного — или самого тупого? — воина герцог. Да так и замер, не смея подняться. Хотя он и был человеком не слишком далеким, но что означает потрепанная старая ряса и чудовищно дорогой символ веры на одном священнослужителе, он знал. Инквизитор пришел по его душу! Придушенно вскрикнув, он погрузился в благодатное небытие.

— Что здесь происходит? — ненавязчиво поинтересовался отец Танкиус у увлекшегося эльфа.

— Ничего особенного, нас тут немного побеспокоили, — безмятежно ответил я.

— ОЧЕНЬ НЕ ВОВРЕМЯ! — добавила Ангелина голосом, не сулящим окружающим ничего хорошего.

Стоя в сторонке и наблюдая за тем, как я раскидываю гвардейцев, она явно страдала от невозможности ко мне присоединиться и в конце концов нашла себе занятие, очень по-доброму комментируя их траектории полетов.